С каждым днем яма, в которую проваливался Шон становилась все глубже и глубже. Каждый раз ему казалось, что он уже достиг дна и можно наконец успокоиться, и обосноваться там, домик отстроить, электричество и интернет провести – наладить свой был, проще говоря. Но, нет, каждый раз он умудрялся пробить дно и провалиться еще ниже. В теории, рано или поздно он должен был достигнуть ядра или самого пекла, сгореть заживо и избавить себя, свою семью и этот мир от мучений. Но нет, хоть он и был уже ниже плинтуса дальше некуда, но заветного жара смерти было не видать.
Все началось в феврале, когда он, нет, не допустил ошибку, но все равно довел молодую девчонку даже младше его сестры до смерти. Долгие часы, проведенные в компании психолога больницы, советы коллег и безумное непонятно откуда взявшееся терпение невесты плодов так и не дали. Чаша последней, кстати, переполнилась пару месяцев назад или около того. Шон не винил Валери в том, что она сдалась, вернула ему кольцо и выставила за дверь. Удивительно, что ее алчная натура вообще так долго продержалась. Киллоран и сам бы себя не выдержал в таком состоянии. Удивляло, что и на работе его продолжали держать. Конечно, молодой врач не строил иллюзий и прекрасно осознавал, что все это заслуга его наставника доктора Слоана, но и его терпение и понимание должны были рано или поздно закончиться. Но пока у Шона на руках была его медицинская лицензия и он выполнял всякие мелкие поручения в отделении неотложной помощи, вроде вправление костей, наложение гипсов и предоставление консультаций. Толку только от него, как от хирурга, если он в руки скальпель взять не может? Ответ на этот вопрос, хоть и был известен всем, включая самого Киллорана, но никто не решался его озвучить, боясь поранить нежные чувства ирландца. Где только нашли их?
В этот ноябрьский день он приехал в Нью Йорк для того, чтобы посетить какую-то конференцию. Кажется, его учитель и наставник доктор Слоан считал, что общение с другими поможет Шону преодолеть свои страхи, неуверенность и что там еще вся эта толпа умников успела понапридумывать. Сам же Киллоран, считал, что это бессмысленно, но отказываться не стал. Хотелось в общем-то спрятаться хотя бы на время от матери, сестры и всех остальных. Здесь за ним никто следить не станет, так что можно спокойно нажраться и не ловить на себе косые взгляды. Не так, чтобы они его сильно беспокоили, но надоедали ей богу.
Большое яблоко встретило мужчину холодным ветром и серым небом. По местным меркам – это была нормальная погода, но для Киллорана приехавшего из солнечного Сан Франциско – это был дубак. Правда, чем-то даже походило на родную Ирландию, что не могло не радовать. Хорошо, послушался и взял с собой пальто, пусть и долго отмахивался, и говорил всем, что они дураки и что в Америке не может быть холодно. Иногда Шон был наивен словно младенец. Конечно, в Нью Йорке ассоциация должна была выпендриться и проводила вечер и вес остальное не в том же отеле, куда заселила участников, нет. Для этого был выбран какой-то пафосный центр или банкетный зал – пойди разберись во всех этих претенциозных названиях местной богемы. Шон, никогда не бывавший в городе раньше, безусловно потерялся и приехал не туда. Выпитая на дорожку бутылка виски, совершенно не помогала в поисках, поэтому оказавшись около какого-то зала, куда собирались ряженные люди доктор Киллоран логично решил, что туда-то ему и нужно, но охранник почему-то считал по-другому.
- Вас нет в списке, - уже, кажется, в стопятьсотентысячный раз повторил мужик со списком, чья работа как раз-таки и заключалась в том, чтобы решать, кто может пройти, а кто нет. Шон был крайне возмущен, он не был еще действительно пьян, долбанный смокинг сидел на нем с иголочки, а пальцы и нос из-за ветра начинали замерзать. И от тепла Киллорана отделял этот лысый придурок, который просто не умеет читать.
- А я говорю, что есть, - продолжал повторять Шон, тыкая пальцем в список. – Давай еще раз и по буквам, понимаешь, по буквам. Д.О.К.Т.О.Р.К.И.Л.Л.О.Р.А.Н. Запомнил? Доктор Киллоран. Все просто же!
Тут рядом с ними нарисовался какой-то блондин, небрежно бросив свое имя, он явно собирался обойти Шона в очереди. Киллоран обернулся к своему сопернику, но тот неожиданно решил полезть обниматься и даже назвал его по имени.
- Мэддокс, - кивнул Шон головой, повторяя только что услышанное имя. Фамилия звучит на удивление знакома, но Киллоран был готов поклясться, что единственного его знакомого звали как-то еще. А может быть память его начала подводить? Они были когда-то закадычными друзьями, когда оказывались в одну смену в лагере под Дублином. А после жизнь развела их довольно далеко друг от друга. Шон даже и не знал, что старый приятель теперь обитал в соединенных штатах, да и похоже тоже стал медиком. Интересно у них сложилась судьба, кто бы только мог подумать. Киллоран обнял приятеля и так же по-дружески похлопал его по спине. – Да, привет! Сто лет не виделись. Что ты тут делаешь? Неужто тоже стал врачом? Представляешь, этот идиот не может меня найти в списке, приперся в этот паршивый город из Сан Франциско и все зря.

- Какая благотворительность? Ты что сдурел? – удивленно ответил Шон непонимающе смотря на друга. Киллоран был точно уверен в том, что он ехал на медицинскую конференцию, а этот гребанный мудак с листиком его туда не пускал. А Нил еще вздумал прикалываться и говорить, что тут деньги пытаются отобрать у честных граждан. Что за дурацкий город, этот Нью Йорк, как так можно обманывать гостей? – Нет, послушай, я хирург и я приехал ради конференции. Я точно уверен, что она должна быть тут. Мы, конечно, время от времени занимаемся благотворительностью, но редко и уж точно ради этого не премся через всю страну на банкеты. Ты что-то попутал, брат, я тебе точно говорю.
- А ты, да вот ты, лысый! Слушай меня, ты уже достал со своим списком, не списком. Как жизнь твою спасать, так доктора должны со всех ног бежать, а как пустить на конференцию, так сразу начинается… - Договорить Шону его тираду не удалось, потому что кто-то сзади решил, что это шоу его достало. Растолкав собравшихся около входа, мужик попытался было пройти внутрь, но жаркий темперамент ирландца, помноженный на уже выпитое, был не готов, так просто отпустить обиду. Как это так, какой-то придурок в костюмчике его толкнул и полез вперед батьки. Нет, так дело не пойдет. И пока обидчик был в замешательстве от удара Нила, Шон зарядил ему второй, на этот раз слева. Так сказать, чтобы уравновесить чашу весов. В прочем, друг наглеца не остался в долгу и пока Нил отпугивал одних, тот успел попытаться украсить лицо Киллорана фонарем, правда немного промахнулся и просто врезал по скуле. Приятного было мало, но хоть не так заметно в итоге.
- Где охрана? – раздался чей-то противный, высокий, женский голос. В этот момент Киллоран задумался почему во время драк всегда находится именно такая мадам, которую хочется задушить только для того, чтобы она больше никогда не издавала этих жутких звуков, больше похоже на скрежет метала по асфальту. Охрана, кстати, появилась рядом моментально, благо всю заварушку пара друзей устроили прямо у входа. Разбираться, конечно, никто не стал, просто оттеснили буйных мужчин от входа подальше, дабы не мешали достопочтимой публике.
- Ты прав, к черту эти сборища, пошли лучше отметим встречу, - без лишних сомнений согласился с вновь обретенным другом Шон. Бар оказался самым обыкновенным, можно сказать, что ничем не примечательным. Столики со стульями, барная стойка, а за ней стена, уставленная алкоголем. Все, как всегда. Все, как везде. Осмотревшись, мужчины заняли один из столиков и сделали заказ, сразу попросив миловидную официантку оставить им пару бутылок виски, для начала.
- Знаешь, Нил, я готов поклясться, что уже был в этом месте, но только не в Нью Йорке. Я вообще в этом сранном городе в первый раз. И какой-то он хреновый, ветра холодные, солнца нет, а люди все, как один, злые и гадкие. Тьфу, даже в Сан Франциско и то лучше. Но я рад, что встретил тебя, хоть одно приятное лицо во всем этом аду, - улыбался Шон распивая свою порцию алкоголя и даже не думая о том, что было бы не плохо закусывать, чай уже не мальчик. Спьяну Киллоран всегда становился разговорчивее, веселее и любил подраться, но пока на горизонте не было желающих, он просто рассказывал старому приятелю первое, что приходило в голову. – Нет, я точно раньше в этом месте был, но в Сан Франциско. Я уже говорил, что я теперь там живу, ну помнишь, я тебе говорил, что мы уезжаем из Ирландии. Ох, и давно же это было. Так вот отец мой тогда получил место в Стэнфорде, а у матери и меня с сестрой выбора не было, сам понимаешь. Короче у нас там есть такой же бар, совсем рядом со Стэнфордом, кстати. Ох, мы там отрывались студентами, словами не передать. Как-то были мы с девчонками из одного из сестринств, горячие штучки, они кажется даже отбирали себе самых таких… ну, фигуристых и развязных. Все ошивались вокруг парней из братств, чтобы поудачней выскочить замуж, если повезет по залету и жить припеваючи и не париться. Шкуры они были, одним словом. Так вот как-то, кажется, это был день святого Патрика и, как водится, праздновали его все в баре и с виски. У меня тогда отбоя не было от желающих поцеловаться, сфотографироваться и так далее. Я же был одним из немногих Ирландцев, да еще и настоящий, в Америке нас мало, хоть в красную книгу заноси. В общем, я и пара этих девиц решили уединиться, но идти в общагу не хотелось, ушли бы потом не вернулись, а приспичило нам трахнуться вот прямо сейчас и как можно быстрее. Ну, мы и решили не париться и пошли в туалет. Знаешь в кабинке вдвоем-то еще нормально, а вот втроем уже тесновато. Не буду тебе рассказывать все позы, я же джентльмен все-таки, чести у тех девиц нет, но зачем остатков лишать? У тебя воображение богатое, я помню еще в детстве ты не такое придумывал, короче сам додумаешь. В общем, незабываемо прошел тот вечер, хоть и был пьян не то что в дрова, а прям так совсем и конкретно, как домой добрался не помню, но нас троих в кабинке… Никогда не забуду. А да, я уже за встречу хотел выпить, будем!

- Смотри, я ж и рот теперь зашить могу так, что и шрама не останется, - фыркнул в ответ Киллоран смотря на старого приятеля. Как-то странно не сходился тот светловолосый парнишка, что ходил за ним хвостом и лез на пару со старшим товарищем во все передряги, этот взрослый мужик. С другой стороны, они уже успели вляпаться в историю, когда начали выяснять отношения около банкетного зала. Нет, все-таки Мэддокс мог попытаться назваться хоть горшком, но все еще оставался все тем же малым. Шон усмехнулся, слушая, как его приятель говорил о том, что он не пойдет к нему лечиться. Ох, напугал, у Киллорана аж коленки затряслись. На деле мужчина не был уверен, что ему вообще было что предложить Нилу в плане профессиональной помощи.
- То есть ты не просто котлеты жаришь, но с каким-то особо важным видом? – рассмеялся Шон. Конечно, он прекрасно понимал, что это все было не очень просто. Но черт дери, эти поварешки ничего толком сложного то и не делают. Готовят себе и готовят. Ну, да, вкусно это делают, но жизни же не спасают своей стряпней, скорее наоборот отправляют самому Шону кучу людей на операционный стол. Ну, да, какая-то минимальная польза от него была. – Знаешь, я вот тоже не буду есть то, что ты там на кашеварил, а то еще отравишь меня. Тебе же никогда не стоило верить. А то говорил, там дорога нормальная, а потом мы с переломами оба валялись пол лета.
Внезапно Нил переходит на разговор о женщинах в его жизни. Мысли ирландца тут же уносятся куда-то к Валери. Прошло уже сколько месяца два, да что-то около того. От женщин одни беды, в этом мужчина солидарен с Нилом и кивая снова выпивает. Выяснять, что у того не так, Шон не стал. Какая нахрен разница? Все они бабы одинаковые чуть что начинают жрать мозг, а потом топчутся по тебе и сваливают, ну или выгоняют. Важен результат – мужики всегда уничтожены и разбиты и всему виной эти гребанные ведьмы. Особенно рыжие, от этих вообще ничего хорошего ждать не стоит. Валери ему это от всей души продемонстрировала.
Девушка, которая решила на них фыркнуть, вызвала только улыбку умиления, как вызывает мелкое домашнее животное, пытающееся качать права. Ути какая, прям укусит сейчас! Только зубов и храбрости еще нет, но наглости хоть отбавляй. Все бы ничего, история ситуация исчерпала бы саму себя, если бы у несчастной не появился долбанутый защитник. И откуда только берутся идиоты, пытающиеся отстаивать честь официанток, да и никто не пытался с ней ничего сделать. Нил, тут же предполагает, что выступления начались ради секса. А это уже отменная комедия, ибо девочка красива, а мужик отвратительно страшен, толст и вонюч. Представив себе эту ситуацию. В которой девица на что-то соглашается Киллоран начал ржать в голос, чем только подлил масла в огонь.
Драка началась стремительно, с удара, который Нил пропустил в челюсть. Поморщившись, Шон допил остатки в стакане и повесив пиджак аккуратно на стул, перехватил руку спутника защитника, который решил, что двое на одного – это честно и правильно. Нихрена подобного! Киллоран, конечно, будучи уже некоторое время в глубоко пьяном состоянии сперва получил свободной рукой в скулу, но и в долгу не остался, пинков отправив, обидчика в заплыв по полу. Девица, которая по сути и была виновницей все драки, начала визжать, в кучу-малу, кинулись еще охранники и пара крупных посетителей. Кажется, все они хотели разнять драчунов, но вот кого с кем разнимать уже было совершенно не понятно.
- Да, вы в конец уже охерели, - прохрипел Киллоран, оказавшись придавленным к полу парой каких-то крепких парней. Ирландец начал вырываться, но как-то не особо получалось. Даже попытки отбиться ногами, не приводили к нужному результату. На удивление выбраться из-под врагов, Киллорану помог один из спутников их обидчика. То ли Нил, то ли еще кто-то отшвырнул мужика от себя и тот за собой утащил остальных.
Резко вскочив, Шон развернулся и без разбора нанес удар слева. К радости Киллорана, он по кому-то попал. К несчастью, Нила кулак прилетел ему в скулу. Вошедший в раж хирург совсем не сразу заметил, что умудрился зарядить союзнику, продолжая отбиваться от кого-то. Спустя пару минут, Шон обернулся в поисках друга и найдя того на полу, помог тому подняться.
- Эй! Мэддокс, ты живой вообще? – Киллоран помог другу подняться и первым делом пересадил на ближайший стул, чуть в стороне от общей возни. Ничего нормального под рукой не было, поэтому Шон, у которого у самого в глазах уже двоилось, неуверенно показал приятелю несколько пальцев. – Эй, сколько видишь?

Белая рубашка уже явно перестала быть белой, а местами даже порвалась. Брюки в общем-то тоже были чем-то замызганы. Хотелось верить, что это была просто грязь и пыль с пола, хотя хрен знает, может там тоже были чьи-то слюни, кровь и другие жидкости, выделяемые человеком. Шон не удивился бы, если бы часть из них были бы даже его собственными. Когда друг уверенно схватил его за палец и пообещал сломать – с души словно камень свалился. Нет, ну было бы очень неприятно наградить старого знакомого чем-то плачевным типо сильного сотрясения мозга. Симптомы, конечно могут проявиться и позже, но потом уже никого и не волнует, что будет. Завтра днем Шон будет уже сидеть в самолете до Сан Франциско, а все что случилось в Нью Йорке, останется в Нью Йорке.
Мужчины, как ни в чем не бывало сели обратно за свой столик и продолжили пить. Виски смешанный с металлическим привкусом крови во рту. Ничего на свете не могло быть роднее. Шону даже на мгновение показалось, что если он снова откроет глаза, то проснется в своей комнате в Клондолкине, словно и не было всех этих лет в Америке. Не было никаких взлетов и падений. Рядом сидел один из тех ребят, в чьей компании, будучи безмозглыми подростками, впервые пробовали виски, черт знает, как пробравшись в полупустой захудалый бар. Шон отчетливо помнил, то чувство внезапной взрослой жизни, после первого горького глотка. Тогда казалось, что он больше никогда не притронется к этой дряни. Но упрямые мальчишки распили всю бутылку. Киллоран помнил, как на следующий день над ним потешались дед и бабка, как развлекалась Кэрри, специально подбегая к брату, она кричала на ухо и тут же убегала, чтобы тот до нее дотянулся. Охренеть веселая игра была у мелкой. Стоило правда отметить, что, когда через несколько лет они поменялись местами, Шон отомстил ей от души. Он заставлял ее слушать музыку по громче, включал именно в комнате с ней шумную технику и уверял всех, что вовсе он не хочет навредить бедняжке Кэрри. Он пылесосил, чтобы бабушке помочь, о чем вы?
Но никакой магии не произошло, открыв глаза, Шон все еще был в своей хреновой жизни. Он все еще проваливался куда-то на дно. Каждый раз, когда ему казалось, что вот это предел дальше некуда, снизу стучались и падение продолжалось. В какой-то момент ему даже начало казаться, что шансов на то. Что это все когда-нибудь остановится не было никаких. Но пить здесь и сейчас в компании Мэддокса было легко и просто. Поэтому они продолжали это делать, периодически закусывая чем-то. Они даже помирились с компанией своих обидчиков и почти песни пели все вместе. Все было хорошо, пока бармен совершенно неожиданно не решил закрыть заведение в четыре часа утра. И вот какого черта им было делать дальше?
Новые друзья ушли еще раньше, а попытки сопротивляться такой наглости, заблудились где-то на кончике языка. Поэтому купив еще одну бутылку виски, которую им заботливо убрали в бумажный пакетик, ирландцы вывались на улицу и в обнимку, пошатываясь пошли куда-то. Куда именно? Да хрен его знает, Киллорану так вообще все улицы этого города казались одинаковыми, одинаково грязными и воняющими мочой. Возможно ему вполне стоило переехать сюда. В конце концов, он идеально слился бы с обстановкой и сюда до него точно не доберется мать с ее нотациями по поводу Валери, работы и вообще жизни.
- Да, друг, я тебя понимаю, - Шон попробовал пару раз кивнуть головой, но та отозвалась совершенно неприятным ощущением на это. Поэтому от идеи ею двигать пришел отказаться. Все звуки были заглушены шумом крови, бегущей по венам, поэтому к Нилу приходилось прислушиваться, в прочем он просто ныл про свою бабу. Твари они все. Только деньги и успех их интересует, а как раньше, оставаться рядом, следовать в хренову Сибирь. Нет, современные девушки на такое были не способны, но все как одна хотели Поступков ради них. – Забей, не стоит она того, Нил. Вообще не верь им, а то будешь потом как ты сейчас или как я, прятаться от всей этой херни и боли на дне бутылки. Я ж понимаю, что это все не дело, но болит. Понимаешь, млять, вот тут болит. – Шон бил себя рукой в грудь, пытаясь показать, где именно ему больно. И ведь не понятно с чего. Он не отличался образцовым отношением к своей невесте, да и головой он в общем-то понимал ее поступок. Но все равно было противно, гадко, обидно. Все равно она гребанная предательница и не важно, что он творил все что хотел, швырялся в нее вазами, насмехался над ней, а о верности в их отношениях можно было даже не начинать говорить. – Ну, их нахрен, лучше ничего им не давать и не обещать. Никаких обязательств, просто пришел, сделал дело и ушел. Только механика, никаких эмоций там, чувств и прочей херни. Согласен?